История
Благодарственное письмо Дудину В.И.
04.07.2017 | Автор администратор
Рубрика: Богословие, Воскресная школа для детей, Главные события, История, Книги, Краеведческая работа, Наш приход, О насущном, Паломничества, Православная библиотека, Православно-краеведческая экспедиция село Алексеевское, Работа храма со СМИ газета "Наша жизнь", Разные интересные, Фотографии | 
Комментариев нет
«Несколько часов люди стояли после службы, чтобы услышать стихи Евтушенко»
04.04.2017 | Автор администратор
О Евгении Евтушенко вспоминает протоиерей Валентин Дудин, настоятель Свято-Иверского храма в поселке Теплое Тепло-Огаревского района Тульской области.
Я – настоятель «Нюрина храма», как называл его сам поэт. У него есть стихотворение, посвященное памяти Анны Никитичны Маркиной, его няни, и в нем он пишет: «Спасибо моей няне Нюре за то, что я в литературе». Есть там и такие : «За полем за гречишным, мне и в Нью-Йорке слышном, на кладбище непышном, в прореженном леске, крест свежий, не понурый, над моей няней Нюрой стоит на глине бурой, не жалуясь Москве».
Его няня, Анна Никитична Маркина, воспитывавшая поэта с младенчества, вложившая в него всю себя настолько, что даже замуж не вышла, жила здесь, у нас, на Тульской земле. Здесь ее родина, здесь она прожила последние годы своей жизни. Есть в десятитомнике фотография 1932 года, где она на коленочках держит будущего поэта.
К няне он приезжал сюда и в семидесятые годы, до моего назначения настоятелем, в наш храм, и позднее. Потом, став настоятелем, я познакомился с Евгением Александровичем. Он приезжал к няне, а потом и на ее могилу, даже работая преподавателем в США. Бывая Москве, всегда находил время, чтобы выбраться, почтить память человека, столько для него сделавшего.
В том же стихотворении, посвященном Анне Никитичне Маркиной, он пишет: «За Тулой, Тулой, Тулой,
за речкой снулой-снулой
и за избой сутулой,
где больше Нюры нет,
в кирпичном сельском храме
в любой иконной раме
есть, Нюра, твой портрет.
(…)
Еще живет, не злобясь,
застенчивая доблесть.
Мерцает Нюрин образ
сквозь образа святых.
(…)
Гречиха, ах, гречиха,
сквозь горе и сквозь лихо
ты шепчешь, но так тихо,
что непонятно нам…
Хотя мы не святые,
грех – наследить в России…
Россия – Нюрин Храм.
Последние строчки – ответ тем, кто считает, что в жизни поэт сделал что-то не так.
На критику этого большого поэта от “патриотов” я бы ответил, что Евтушенко – человек мира. Его пребывание в США – культурно-дипломатическая, духовно-нравственная миссия. Личность Евтушенко настолько многогранна, он настолько обогащал своим творчеством каждого человека – это видно особенно сейчас, по реакции людей после его ухода. Действительно, «поэт в России – больше, чем поэт».
Стихи в храме
Мы очень рады были его поддержать, когда в нашем храме он устроил авторский вечер в День славянской письменности. Ведь вся его поэзия имеет духовно-нравственные корни, у него нет не нравственных стихов.
Стоять ему на той встрече было трудно, он сидел на коляске. Вокруг собрались люди – от детей до пожилых прихожан, все внимательно слушали его, буквально – внимали. Это было настолько трогательно видеть в нашем храме.
Вообще его идея читать в храмах стихи была интересной. Он читал в Вашингтонском храме, который вмещает полторы тысячи человек. И он был полон! Несколько часов люди стояли после службы, чтобы услышать стихи поэта.
Евгений Евтушенко стремился соединить две цивилизации, две культуры – русскую и американскую. Он был миротворцем. Можно вспомнить его активную гражданскую позицию во время Карибского кризиса. А ведь Нагорная проповедь Спасителя нам говорит о том, что «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5, 9).
Статуя Ответственности и крестное знамение
Помню его идею, которую, надеюсь, удастся реализовать уже нам. Евгений Александрович говорил: «В США есть статуя Свободы, а в России желательно поставить бы статую Ответственности».
Про отношения с Богом, про свою веру он говорил так: «Отец Валентин, поймите меня, я человек не культовый. В каком плане? Я верю в Бога, чувствую, что Он всегда со мной, вижу, как Он мне помогает, как Он меня любит… Но не могу я на виду у всех класть поклоны, постоянно осенять себя крестом». Хотя, заходя в наш храм, Евгений Александрович осенял себя крестным знамением.
В храм наш заходил Евгений Александрович, когда приезжал на могилу к своей няне. Человек он был очень общительный, и простой в общении, он не ставил никакого барьера между собой и другими, с другой стороны – его открытость была настоящей, не наигранной. Он вникал в дела, в радости и печали каждого человека, с которым он общался. Если было нужно, старался сразу же как-то подключиться, помочь. Начинал сразу же метаться в поисках вариантов – как кому позвонить, с кем связаться, чтобы помочь конкретному человеку. На его отзывчивость обращали внимание все.
Когда он приезжал к нам, мы долго пили чай, много разговаривали. О ближних, об общей истории. Когда были гонения на Церковь, няня поэта спасала в своей квартире некоторые иконы из храма, в том числе Казанской Божьей Матери, которые потом были переданы в наш храм.
В Переделкино
Как-то мы были в гостях у него дома, в Переделкино, ходили в музей Бориса Пастернака, потом зашли в музей Корнея Чуковского, и там как раз была делегация преподавателей и студентов из Москвы. Дело происходило в 2000-м году. Евгения Александровича попросили провести экскурсию. И он начал цитировать по памяти не только стихи, но и прозу – очень большими отрывками. И Чуковского, и Пастернака. Это были знакомые ему люди, корифеи, и они были примером того, как нужно относиться к своей стране, к людям.
К Пастернаку Евтушенко специально ездил, еще будучи студентом. «Для меня общение с Борисом Пастернаком было великим счастьем. Мне повезло, что я застал такого человека, такого поэта, и это во многом сформировало меня, мою гражданскую позицию, мое отношение к жизни», – говорил Евгений Александрович. Не случайно он просил в завещании похоронить его рядом с Пастернаком.
Евгений Александрович Евтушенко – человек эпохи, весь двадцатый век отразился в его стихах.
Рубрика: Богословие, Воскресная школа, Воскресная школа для взрослых, Воскресная школа для детей, Главные события, Икона Божией Матери «ИВЕРСКАЯ», История, Книги, Краеведческая работа, Наш приход, Православная библиотека, Православно-краеведческая экспедиция село Алексеевское, Работа храма со СМИ газета "Наша жизнь", Разные интересные, Расписание занятий, Расписание служб, Фото других храмов, Фотографии | Комментариев нет
Недавно своим вниманием его почтили потомки известного дворянского рода Бибиковых.
02.08.2015 | Автор администратор
Этот год для нашего района богат на интересных гостей. Недавно своим вниманием его почтили потомки известного дворянского рода Бибиковых.
В деревне Александровка Тепло-Огаревского района располагалось основное поместье Бибиковых – Тихий хутор. Там проживали дедушка и бабушка сегодняшнего гостя – Николая Григорьевича Бибикова. Дед Григорий в своем доме давал жителям юридическую консультацию, он работал в земской управе. Его брат, местный помещик Николай Иванович Бибиков, свою деятельность вел в соседнем населенном пункте – в селе Успенское. В 1813 году его стараниями там был воздвигнут храм во имя Успения Пресвятой Богородицы.
Поклониться могилам дедов и прадедов, захороненных на успенской земле, приехали потомки рода Бибиковых. Николай Григорьевич Бибиков, внук нашего земляка, – доктор биологических наук, член-корреспондент Российской академии естественных наук, главный научный сотрудник Акустического института им. академика Н.Н. Андреева. Его супруга Маргарита Васильевна – профессор микробиологии, занимается изучением компонентов лекарств. Их сын Григорий и его жена Любовь – историки. Их трехлетняя дочка Наденька тоже приехала вместе со своими родителями, бабушкой и дедушкой в наш район. Родители считают, что историю своей семьи ребенок должен знать уже с малых лет. И с этим не поспоришь. Посетили наш район и другие дети Николая Григорьевича Бибикова – дочь Мария и сын Александр.
Настоятель Свято-иверского храма протоиерей Валентин Дудин проводил гостей к местам их исторической родины. Они посетили деревню Александровка, пообщались там со старожилами. Затем зажгли свечи в Успенском храме, который более 200 лет назад всеми силами старался возвести их предок.
Евгения Кондрашова.
И ПЫЛАЛИ КОСТРЫ ИЗ КНИГ
13.02.2014 | Автор администратор
7 октября 1995 года
«НАША ЖИЗНЬ»
ОТЕЧЕСТВО МОЕ
И ПЫЛАЛИ КОСТРЫ ИЗ КНИГ
26 ноября 1918 года Совнарком под председательством В. Ленина издает декрет о так называемом «Порядке реквизиции библиотек, книжных складов и книг вообще». 25 января 1919 года в Москве Наркомпрос создает комиссию по организации Центрального управления библиотечным делом в России, в чем главную роль играли Н. Крупская, В. Брюсов, и другие. Создаются отделы нового народного образования в Туле, Калуге и по губернским городам, уездным отделам. В Тарусе, например, в те годы руководила Е. Знаменская. Она докладывала в Москву 7 февраля 1919 года: «Уже свезено до 200 пудов иностранной литературы».
«Указатель» запрещал для чтения в России Платона, Канта, Шопенгауэра, Вл. Соловьева, Тэна, Рескииа, Ницше, Льва Толстого (следует, вспомнить долгую борьбу большевиков с «толстовством») Лескова, Ясинского. Нельзя было читать и множество других авторов. Крупская распорядилась в «Указателе», чтобы отдел религии содержал только антирелигиозные книги… Вот почему, даже пролетарский писатель Горький в письме к В. Ходасевичу 8 ноября 1923 года назвал такую попытку «духовным вампиризмом». Куда же последовали конфискованные под шумок Крупской несметные книжные богатства России?
Интересен малоизвестный факт из пашей отечественной истории, предшествовавший изъятию церковных ценностей большевиками в 20-е годы. А именно, факт так называемой реквизиции, а вернее, тоже изъятия книжных библиотек из бывших дворянских усадеб.
Церковные ценности, по большей части представлявшие произведения искусства, конфискованные большевиками из церквей, под предлогом, якобы, помощи голодающим Поволжья, были сплющены под лом цветных металлов и отправлены Лениным эшелонами в Германию. И книжные культурные ценности России постигла тоже бесславная участь.
Результатом этого последовали опечатывания и вывоз книг из бывших помещичьих усадеб, частично в Москву, под замок, а вот судьба книг, поименованных в «Указателе» Крупской, оказалась трагичной.
Трагическая судьба постигла, одновременно с духовной культурой, и весь российский народ. Теперь становились понятными слова прозорливого старца оптинского Нектария, неоднократно повторяемые им приходящим посетителям: «Судьба царя — судьба народа!» Гильотина; обрушавшаяся на головы членов царской семьи Романовых, затем обрушилась на головы самого народа и его духовной культуры и ценностей. В огромной стране нет семьи, от интеллигентской до крестьянской, которой бы не коснулись большевистские репрессии. Порой эти репрессии продолжались все семьдесят с лишним лет советской эры уже в отношении детей и внуков, потомков россиян, о чем тульские краеведы и историки вынужденно молчали до последнего времени.
По свидетельству очевидцев существует весьма интересный и малоизвестный факт для туляков новых поколений и краеведения. В 1920-е годы за город из Тулы шли целые колонны грузовиков, крытых, брезентом. Что возят, горожане не подозревали. Свидетелями были, как правило, лишь случайные люди. Затем за городом заполыхали пожарища — сжигались горы книг! Чтобы учесть стоимость экзекуции для России, следует вспомнить масштабы страны и число городов. За экзекуцией над культурой народа и ее проведением зорко следили приставленные геростратами красноармейцы в буденовках.
По распоряжению Крупской сжигалась, идеологически вредная, по ее мнению, для народа литература, книги так называемого религиозно -идеалистического содержания. Горела русская философия в лице Николая Федорова: славянофила Хомякова, русских народников-богоискателей, многотомные труды философов Вл. Соловьева, Н. Бердяева, С. Булгакова. Горели романы и книги самого реакционного, по мнению Крупской, защитника самодержавия и православного мракобеса Федора Достоевского. Горели книги философов древней. Греции-Платона и Аристотеля и философов Германии. Горели горы книг из бывших дворянских, усадеб и, в основном, из церковных и духовноучилищных, и массовых народных библиотек.
Особо яростно сжигались церковные книги. Под предлогом «сохранения книжных богатств (вспомните одновременное изъятие церковных ценностей «в помощь голодающим Поволжья»), изымались библиотечные сокровища для их уничтожения. Современные историки, статистики опубликовали новые данные, по их мнению, в этот и последующие периоды, советскими геростратами было уничтожено 80 процентов всех икон и книжных богатств России, создававшихся на протяжении тысячелетий истории страны. Старожил Тульского края Петр Ларин вспоминает: «Люди, случайно оказавшиеся при сожжении книг,- пытались хоть что-то взять “себе, выпрашивали и умоляли красноармейцев, проводивших экзекуцию. Кто по интеллигентнее, шли в город, брали хлеб, соль, махорку и за взятку выпрашивали книги у красноармейцев, выхватывая из огня… Без слез нельзя было смотреть! Какие ценности горели! Порой тома книг в золоченых переплетах…»
«Охрана в буденовках грозила стрелять по самовольникам, пытавшимся взять книгу… Затворами щелкают, кричат: «Разойдись!» Очевидно, было дано указание строго проследить за уничтожением книг, за неукоснительным выполнением приказа»,— говорит Петр Моисеевич, в бытность свою оказавшийся свидетелем этих событий в Туле.
Однако вековечность нашей культуры и ее неуничтожимость объясняются высокой духовностью самого русского человека-интеллигента!
Подобные экзекуции над книгами были не только в г. Туле, но и по уездам, например, в Узловой, в Епифани и в других местах. О годах «культурной революции» в Туле местные историки стараются не вспоминать. А ведь новому поколению россиян свою историю придется собирать по крупицам. Ибо настало время «собирать камни»… Тем более, что губернский архив Тульской области был сожжен по приказу – инструкции НКВД в годы второй мировой войны, перед вступлением гитлеровских войск под Тулу.
Посредством «культурной революции» вместе с духовной культурой народа уничтожалась сама культура российской жизни, ее интерьер, архитектура. Духовный и культурный геноцид, который пережила Россия с октября 1917 года, повлек тягчайшие нравственные последствия для русского народа. Плоды чего мы переживаем ныне. Крайне низкий уровень, нравственного и правового сознания граждан нашей страны, отмечаемый зарубежными гостями, приезжающими в Россию, есть последствие геноцида, как карательной гильотины революционной идеологии и практики. Стараниям Крупской, Виноградова, Брюсова и иже с ними принадлежит историческое преступление — уничтожение ценнейшей исторической библиотеки монастыря Оптиной пустыни, где были собраны книги, отражавшие весь тысячелетний ход исторического и духовного развития России.
В результате такой «культурной деятельности» мы потеряли большую часть из духовного наследия России. Достаточно сопоставить такой факт, который приводит академик Д. С. Лихачев. Например, в провинциальных городах Франции муниципальные библиотеки составляют главное сокровище и достопримечательность, в частности, их древнейшие раритеты XII — XIV веков. В наших же областных библиотеках, не говоря о районных, посетителю не предъявят и книг даже прошлого ХIX века »…
Где уж тут, после такого! Участие в советской «культурной» политике первых послереволюционных лет поэта Валерия Брюсова снискало ему дурную славу и упреки не только его современников, но и потомков. Как нельзя к месту приходят на память стихотворные его строки из стихотворения «Грядущие гунны»:
Сложите книги кострами,
Пляшите в их радостном свете,
Творите мерзость во храме,
Вы во всем неповинны,
как дети…
Но так ли уж неповинны люди, творившие революцию? «Гунны» сделали свое, дело! И «индульгенция», выданная «четвертому сословию» Брюсовым, не спасет их от осуждения потомков. Наша неумолимая история выступает ныне «свидетельством обвинения»…
протоиерей Валентин ДУДИН,
настоятель Иверского храма
пос. Теплое.
Викентий Михайлович Смидович
02.03.2013 | Автор администратор